Далеко гляжу: как отличить перспективную идею от пузыря

Фото: James MacDonald / Bloomberg

Ажиотаж, который возникает вокруг той или иной технологии, далеко не всегда говорит о том, что в нее действительно стоит вкладывать. О том, в каких областях и с помощью каких инструментов можно найти перспективную идею, рассказали российские венчурные инвесторы и члены экспертного совета номинации «Инвестор года» Премии РБК 2018.

ИТ от сохи

«В последние несколько лет были очень активны российские блокчейн-проекты. Но пока эта сфера — скорее пузырь: успешных примеров примерно столько же, сколько и тех, кто на этом обанкротился. Тем не менее это пример инновационной сферы, в которой русские играют важную роль. Так бывает не везде. Например, сейчас в сфере фармакологии и микробиологии возникает целая новая и интересная территория проектов, в которых применяется искусственный интеллект. Но там, к сожалению, нет русских, которые бы играли заметную роль — ни как ученые, ни как инвесторы.

Зато в России может стать перспективной инвестиционной нишей агротех. Цифровое сельское хозяйство — это своего рода «новая нефть». Настоящие нефть и газ рано или поздно закончатся, а людей в мире становится все больше. Если России удастся повысить продуктивность в агропромышленном секторе с помощью новых технологий, страна может стать крупнейшим в мире производителем еды. Здесь таятся огромные возможности. И в этой сфере есть свои визионеры — люди, которые это понимают. Например, компания «Белая дача», которая внедряет многие инновационные решения. На мой взгляд, в мире уже сформировалось понимание, что агротехнологии — это золотая жила. Наконец, есть и другая перспективная сфера — альтернативные виды энергии, о которых сейчас мало кто задумывается в России.

Быть визионером в России нелегко. Провидческие идеи, конечно, тут появляются, но воплотить их в жизнь здесь тяжело. Человеку уровня Илона Маска сложно реализоваться в России — поэтому многие русские предприниматели сейчас перебрались в Сан-Франциско и Лондон. Но они очень важны для страны, потому что без них экономика не будет двигаться вперед. Нам нужны сумасшедшие идеи — идеи, про которые люди скажут: это невозможно! Двадцать лет назад так говорили про электрические автомобили, которых сейчас в Европе уже немало. В контексте российского общества и экономики особенно важна поддержка таких людей.

Если говорить про медиа, то в этой области сейчас в России ​инноваторов нет. Даже «Яндекс» — компания, которая ассоциируется с инновациями — не вкладывается в медиа, поскольку тут очень трудно развивать проекты: она скорее смотрит в сторону Amazon. И очень жаль, потому что медиа — это не только интересный, но и очень важный для общества бизнес».

Фото: Екатерина Кузьмина / РБК

Дерк Сауэр, серийный предприниматель в медиасфере

Первому игроку расслабиться

«Подавляющее большинство инвесторов способны раньше, чем остальное общество, предсказывать тренды. В этом смысле мы на переднем крае прогресса, как бы пафосно это ни звучало. Но и на старуху бывает проруха: иногда мы тоже упускаем какие-то важные признаки и видим тренд уже постфактум. Возьмем, например, доставку еды. Стартапы, которые работали в этой области, были еще в 1990-е годы, и в двухтысячных их было немало. И вдруг на рынке что-то произошло — и такие проекты по-настоящему выстрелили. Все вдруг неожиданно поняли, что доставка еды — это тренд, даже больше — революция: индустрия питания изменилась раз и навсегда.

То же самое произошло с такси-услугами. Если вы почитаете историю Uber и аналогичных сервисов, то узнаете, что и до них была куча проектов, где можно было нажать кнопку на мобильном телефоне и вызвать такси. Основатель одной российской таксомоторной компании мне рассказывал, что они делали это еще на старых Nokia: писали приложение под операционную систему Symbian, которое умело передавать информацию о поездке водителям и отслеживать их передвижение.

Есть такой термин: first-mover advantage — преимущество первого игрока. Практика показывает, что рынок не всегда захватывают те, кто первым предложил какую-то технологию и идею. Часто бывает, что первые не выигрывают гонку, а только тестируют рынок, готовят почву. Идея сначала существует как один из множества возможных вариантов, потом в какой-то момент становится прорывной. Этот момент общество замечает позже, а некоторые инвесторы — раньше. Но большинство инвесторов — все же постфактум.

Как раньше других оценить перспективность той или иной идеи? Во-первых, хороший инвестор должен быть в курсе всех потенциально прорывных тем. Это наша работа — быть экспертом в инновациях и трендах. Во-вторых, внимания заслуживают компании, которые в тех или иных прорывных сферах показывают стремительный рост. Причем так называемый виральный рост — то есть растут сами по себе, без крупных вложений в маркетинг. Однако и к виральному росту инвесторам тоже нужно относиться очень аккуратно, потому что очень легко можно попасть под очарование общего ажиотажа и сделать ошибку».

Фото: РВК / YouTube

Алексей Соловьев, партнер инвестиционной компании iTech Capital

Кому и зачем это нужно

«Как надо подходить к любой идее? Я бы задал тому, кто ее предлагает, несколько вопросов, главный из которых: кому вообще это нужно? Кто будет покупателем того, что вы делаете? Если мы в ответ услышим от предпринимателя: государство, полиция или что-то в этом духе, то, даже если идея и хорошая, человек явно не понимает, что и зачем он делает.

Если найти и грамотно сформулировать ответ на вопрос, что родится в результате этой идеи и кому окажется нужен сделанный на ее основе продукт, тогда можно сделать вывод, что замысел достаточно хороший. Даже если идея не нова, а является перепевом чего-то старого, это не страшно — она кому-то нужна, и это прекрасно.

Следующий важный вопрос: а сможем ли мы заработать на ней какие-то деньги? Готовы ли люди будут за это платить? И еще один: хватит ли у нас времени и сил дожить до того, когда ваша идея начнет приносить вам какой-то доход? Потому что если это будет через 100 лет, то, наверное, в текущем временном периоде нет смысла этим заниматься.

Вот если мы на эти вопросы даем себе честные ответы, тогда действительно можно будет четко разглядеть перспективную идею. Конечно, риски всегда существуют, но ведь предпринимательская деятельность без них никогда не обходится».

Фото: Александр Николаев / «Интерпресс» / ТАСС

Дмитрий Морозов, генеральный директор биотехнологической компании BIOCAD

Слепое пятно

Прогнозируя перспективы тех или иных технологий, футурологи обычно обращают внимание на следующие факторы:

1. Насколько развита технология на данный момент (учитываются как академические исследования, где говорится о возможных ее применениях, так и уже существующие продукты).

2. Насколько легко создать необходимую для пользования продуктом или услугой инфраструктуру, какие существуют риски, каков вероятный показатель возврата инвестиций.

3. Как повлияют на внедрение технологии существующая законодательная база и положение дел в смежных областях бизнеса.

Примечательно, что более аккуратные предсказания футурологи дают относительно развития уже существующих рынков, а не появления новых. Например, еще в конце ХХ века инженеры довольно точно прогнозировали технические характеристики современных компьютеров и скорость передачи данных по сети «Интернет», но при этом никто не предсказал, скажем, возникновение видеохостинговых сервисов вроде YouTube.

Квантовая неопределенность

«Как отличить перспективную идею от пузыря? Универсального ответа не существует, иначе все венчурные капиталисты отдавали бы предпочтение только успешным идеям. В действительности хорошо, если хотя бы 10% существующих стартапов станут успешными. Но, даже несмотря на такой низкий процент, люди готовы вкладывать средства в развитие инновационных продуктов.

Я бы советовал для начала проанализировать имеющиеся идеи и рынки для их реализации. Совсем неразумные направления развития можно отсечь уже на ранних стадиях. Если рассматриваемый рынок небольшой и никаких предпосылок для его роста нет, то от идеи нужно отказаться. В противном случае даже самый инновационный продукт не сможет стать успешным.

Если видно, что потенциальный рынок может быть очень большим или данный продукт может заменить какие-то уже существующие, то возникает вопрос, получится ли собрать прибор с нужными техническими характеристиками. Нередко бывают случаи, когда компании получают подтверждение от экспертов о том, что их технологию можно реализовать с точки зрения науки, получают финансирование — но продукт выходит слишком дорогим и ненадежным или его реальные характеристики не совпадают с теми, которые предполагались. Все это становится причиной гибели многих стартапов.

Если иметь опыт и понимание рынков, то можно отсортировать, что имеет большие перспективы, а что — меньшие, но точных прогнозов никто не сможет дать. Можно посмотреть и оценить, какие потребности людей удовлетворяет некий продукт, как он улучшит их жизнь. Но не стоит забывать о рисках, связанных со временем выхода на рынок. Например, мы все проанализировали и подсчитали, что для выпуска нового продукта потребуется три года. Однако через два года другая компания выпускает свою похожую технологию, поскольку они начали вести разработки на год раньше. Скорость является очень важным фактором, но также нужно учитывать и фактор неизвестности: анализируя нынешнее состояние рынка, мы не всегда можем знать, какие разработки ведут наши конкуренты. Здесь, конечно, помогают опыт и социальные связи. Общаясь с конкурентами, вы по косвенным факторам можете догадаться, над чем люди бьются, что их беспокоит и куда они вкладывают свои деньги.

Кроме того, важно не только опередить конкурентов, но и обратное — не выйти на рынок слишком рано. Все мы знаем историю успеха компании Apple. При этом iPhone — это далеко не первый смартфон, но у компаний, которые предложили свой продукт раньше, технология была не столь удобная, и на момент появления их смартфонов рынок еще не был к ним готов. Однако уже через несколько лет выпуск iPhone произвел настоящий фурор.

С другой стороны, интересно жить и работать как раз в условиях неопределенности. Именно неопределенность открывает новые возможности. В противном случае все вокруг шло бы заведенным порядком и мировые лидеры в различных сферах бизнеса никогда бы не менялись».

Фото: Алексей Даничев / РИА Новости

Руслан Юнусов, генеральный директор Российского квантового центра

Назло пионерам

Возможность идти по следам менее удачливых первопроходцев позволяет компаниям, готовящим собственные продукты, четче понять свою аудиторию и что она хочет, заранее адаптировав продукт под запросы потребителя. Кроме того, первопроходцы вынуждены вкладываться в возникновение самого рынка, приучая потребителей пользоваться инновационными продуктами и услугами, а их последователи могут на всем этом сэкономить.

Преимущество второго игрока помогло многим компаниям выпустить продукты и услуги, которые на долгие годы стали самыми востребованными в своей отрасли. Например, появившийся в 1972 году японский производитель игровых приставок Atari на десятилетие стал лидером в производстве консолей для видеоигр. Однако появление в 1983 году консоли Family Computer, разработанной Nintendo, нанесло чувствительный удар по бизнесу компании: ведь на новой приставке можно было играть в том числе и в игры, выпущенные Atari. Годом позже Atari была вынуждена закрыть подразделение, занимавшееся производством игровых консолей.

Борьба всех против всех

«Хорошую компанию построить сейчас как никогда сложно, потому что у бизнеса нет национальных границ и вам с самого начала приходится конкурировать со всем миром. Настоящий визионер должен видеть не только перспективные идеи, но и перспективные команды.

Первое и самое важное качество, которым должна обладать перспективная компания — это так называемый commitment, нацеленность на успех. Мы пытаемся определить, насколько команде важно добиться результата, насколько она заряжена целеустремленностью, чем она готова пожертвовать ради того, чтобы добиться своего. Готовы ли ее участники уйти с хорошей работы в крупной корпорации, продать машину или много работать, потому что для них успех стартапа — это вопрос чести.

Важно, насколько компания, с одной стороны, амбициозна, а с другой — насколько она профессиональна: понимает ли рынок, знает ли сильные стороны конкурентов. Многие говорят: мы самые крутые, у нас нет конкурентов — такие нас немного пугают. А другие, напротив, имеют слишком скромные планы.​ Еще мы следим за тем, чтобы команда была сбалансирована: среди основателей обязательно должен быть человек, который глубоко понимает технологию — разработчик, технический директор, инженер, а сама команда должна быть очень энергичной. То есть в идеале это такой микс из опыта и работоспособности.

Самый яркий пример, когда все вышеперечисленное сработало — компания Bright box, в которую мы инвестировали четыре года назад (российский стартап, специализирующийся на разработке технологических решений для автобизнеса. — РБК). Тогда было непонятно, «выстрелит» ли эта компания: из-за событий 2014 года компания пережила жесточайший кризис. Но у нее как раз была сильная команда с правильной мотивацией, поэтому в итоге все получилось. В конце прошлого года мы продали свою долю в компании, и стартап стал частью крупнейшей страховой группы Zurich Insurance, потому что Bright box удалось построить очень успешный бизнес в области удаленного управления автомобилем при помощи смартфона (при помощи разработанного стартапом приложения Remoto владелец автомобиля может удаленно включать двигатель и огни, разблокировать двери и открывать багажник. — РБК).

Другой хороший пример — российская компания Double Data, которая с помощью анализа «больших данных» позволяет банкам снизить долю просроченной задолженности и заранее выявить мошенников. Там классическая пара основателей — бизнес-руководитель и технический директор. С одной стороны, ребята достаточно молодые, с другой стороны, они пришли делать бизнес из корпораций с желанием построить большую компанию. Настрой был серьезный, и все более-менее получается».

Фото: Зураб Джавахадзе

Александр Чачава, управляющий партнер LETA Capital

Автор:
Мария Шакирова, Илья Носырев.